Читать интересную книгу Рассказы и сказки для взрослых - Валерий Михайлов

– Я знаю. Главное, чтобы ты понимал разницу между этими словами и реальным положением вещей.

– Я понимаю, – отозвался Ким.

– Вот и хорошо. Функции интеллекта снижены, но восстановимы. Функции памяти повреждены. Требуется перезагрузка.

Эту часть теста он тоже прошел. Осталась последняя и главная проверка – проверка биомеханической системы. От ее результатов зависела дальнейшая судьба Кима. Конечно, если бы Кима тестировал человек или другой БО-5, Ким смог бы прочесть по их лицам хотя бы предварительный вердикт, но биотехник был стопроцентным роботом, и читать что-либо по лицу робота…

– Биомеханическая система повреждена, но все повреждения носят восстановимый характер, – дал заключительный вердикт биотехник.

У Кима сразу же поднялось настроение.

– А как дела у Лизы с Ваном? – спросил он, вспомнив про товарищей по несчастью.

– Несовместимые с дальнейшей эксплуатацией биомеханические повреждения, – ответил техник.

– А мозг?

– Состояние управляющего центра совместимо с процессом переноса данных.

Это означало для них второй шанс.

Несмотря на все свои недостатки, БО-5 обладали одним неоспоримым достоинством, а именно возможностью переноса данных из поврежденного БО в любое подходящее для этого устройство, и при условии достаточной сохранности мозга данные переписывались в накопитель, а потом загружались в другой БО. Фактически, этот процесс полностью сохранял «личность» БО и был своего рода процессом замены тела.

– Я смогу присутствовать на дезактивации? – спросил Ким.

– Противопоказаний для этого нет. Так что все зависит от того, как пойдет перезагрузка сознания. Но я совершенно не понимаю, зачем вы тратите время на наблюдение за чужой дезактивацией.

– Я тоже не понимаю, – признался Ким.

– Но все равно рветесь при этом присутствовать.

– Думаю, это – одна из человеческих программ.

– Ну да. Людям свойственно уделять слишком много внимания утилизации своих тел. Ладно, готов к перепрограммированию памяти?

– Готов.

– Тогда включаю.

Кима слегка дернуло, а затем он провалился в приятное небытие.

– Расскажи о велосипеде, – попросил техник, когда сознание Кима вернулось в нормальный режим после перезагрузки.

– О чем?

– Ты несколько раз повторил это слово.

– Понятия не имею, что это такое.

– Возможно, это – следы старых программ. Если будет беспокоить – почистим реестр. Ладно, иди. Ты и так опаздываешь.

Дезактивация проводилась в комнате ожидания – единственном способном вместить все 20 БО помещении. Там, выйдя из ежесуточного сна, они заправлялись биококтейлем, содержащим все необходимые компоненты для нормальной работы биологических компонентов, затем получали наряды на работу. Там же они собирались и после окончания работы, отчитывались, вновь заправлялись биококтейлем и отправлялись в капсулы сна. А когда кто-то из БО выходил из строя, там устраивали прощание – еще одно подчеркивающее связь БО и человека, характерное для людей иррациональное действие.

– Я сильно опоздал? – тихо спросил Ким у стоявшего возле самых дверей Сергея.

– Двоих уже увезли. Сейчас заканчивают с третьим. Так что остался последний, – подчеркнуто равнодушно ответил тот.

– А откуда взялись еще двое?

Сергей оставил вопрос Кима без ответа. Он вообще держался особняком и не утруждал себя неформальным общением.

«Ну и хрен с тобой», – решил Ким и, стараясь никому не мешать, направился к ожидающему своей очереди на дезактивацию БО.

Это был Ван. От того, что он так и не успел попрощаться с Лизой, Киму стало грустно.

– Привет, – нарочито весело поздоровался Ван. Ниже уровня груди он был залит сдерживающей потерю крови смолой, которая, застыв, стала похожа на постамент, над которым возвышался бюст Вана. Его нижнюю часть спасатели так и не извлекли из-под завала.

– Как ты? – спросил Ким.

– Нормально. Раздробило таз и ноги, но голова не пострадала. Лизе досталось сильней.

– Как она?

– Перенос памяти удался.

– Это хорошо.

– Еще немного, и я присоединюсь к ней в накопителе.

– А потом тебя перенесут в новое тело и, как знать, может, отправят в какой-нибудь райский уголок.

Говоря это, Ким лукавил. Он прекрасно понимал, что в лучшем случае Вана отправят на такую же голую, безжизненную планету, как эта. Таково их назначение – работать в поте лица на безжизненных планетах, создавая условия для безопасной работы дорогостоящего оборудования.

– Не умри от зависти, – подыграл Ван.

– Жаль, что тебя не вернут сюда.

– Таковы правила. Ну да ты тоже не будешь торчать здесь вечно, так что, может, еще и встретимся.

– Это было бы здорово.

Лежавшее рядом тело дезактивируемого БО, до этого спокойное, изогнулось дугой, затем забилось в конвульсиях. Так лишенные сознания тела всегда реагировали на окончание переноса информации.

– Ну вот, пришло и мое время – констатировал Ван.

– Удачи.

Ким помог технику прикрепить датчики к голове Вана. Когда техник включил запись, тело Вана слегка дернулось, затем его лицо стало крайне умиротворенным, и он затих. Так он и лежал до конца записи. Затем его тело несколько раз дернулось и окончательно смирилось со смертью.

– Я отвезу, – сказал Ким технику.

Камера переработки находилась в самом дальнем конце жилой части станции, возле отсека жизнеобеспечения. Этот отсек занимал около трети всей станции, был полностью автоматическим и защищенным от проникновения внутрь. Так что камера переработки являлась единственным мостом между ним и жилой частью станции, и живым не было прохода по этому мосту.

Камера с радостным чавканьем приняла тело Вана. Там биологический материал будет отделен от полимерного, после чего превратится в корм для обеспечивающих станцию воздухом и биопищей микроорганизмов. Происходящее в камере отображалось на расположенном над ней мониторе. Это зрелище завораживало, но пора было переходить в режим сна. Ким отправился в свою капсулу, где мгновенно погрузился в глубокий сон.

Ким, как и любой другой БО, любил первые минуты после выхода из спящего режима, когда включающая активность тела волна блаженства медленно поднимается от ног к голове. Он сосредотачивал на ней внимание, отчего чувство ощущалось еще сильнее. Несмотря на то, что вот уже более четырех земных лет он наблюдал за этой волной каждый раз во время пробуждения, блаженство оставалось ярким и на удивление свежим переживанием.

Когда волна блаженства дошла до колен, тело Кима вдруг дернулось, и перед глазами у него появилось странное трехколесное устройство для передвижения с механическим приводом, состоящим из двух разных по величине шестеренок, цепи и нелепого вида подставок для ног с таким же глупым названием: педали. Вращая ногами эти педали, водитель приводил устройство в движение. Несмотря на то, что он никогда не видел такие устройства, Ким знал, что это и есть велосипед. А еще он знал, что наблюдение картинок во время сна называется сновидением. И что люди довольно часто наблюдают сновидения в своих снах. Ким видел сновидение впервые в жизни.

Впервые за четыре года пробуждение Кима пошло не так, как обычно, и это могло означать только одно: с Кимом не все нормально. Об этом надо было немедленно сообщить технику, вот только пробуждение казалось БО неким таинством, абсолютно интимным, индивидуальным процессом, который ни с кем не обсуждают. Поэтому Ким после недолгих раздумий решил понаблюдать за собой, и если что-то еще произойдет…

Во время утренней проверки после принятия биококтейля он ничего не сказал технику. Тем более что все экспресс-диагностические показатели были в норме. Однако сам Ким чувствовал, что он далеко не в норме. Что-то в его теле было не так, но для этого «не так» у Кима не было подходящего определения. А как можно что-то определить, если в тебя не вложили нужный набор определений? Он даже не смог бы толком рассказать о своих неполадках технику. Так что оставалось уповать лишь на диагностику второго уровня и на то, что после чистки реестра все встанет на свои места. Но к концу рабочего дня, когда Ким заканчивал сканирование расчищенного после вчерашнего обвала тоннеля, к нему в голову пришло описывающее его состояние сочетание слов.

Головная боль. У него болела голова, чего не могло с ним быть по определению: БО-5 не могли чувствовать боль. Но голова у Кима болела, да так, что его трудовые показатели снизились на целых двадцать процентов. Это открытие так ошарашило Кима, что он потерял бдительность и попал под сканирующий луч сканера. Лучевой удар на какое-то время выключил его сознание.

К счастью для Кима, поражение было не критическим. Придя в себя, он сумел самостоятельно подняться на ноги, а к тому времени, как он вернулся на станцию, прошли расстройство двигательной системы и гул в голове. Надо было сообщить о происшествии технику, но Ким понял, что не станет этого делать. Он боялся. Причем именно боялся, как боятся люди. К счастью, на сканированном участке мог находиться только работающий со сканером БО, и случившееся с Кимом никто не мог увидеть.